“Взять Цхинвали – не проблема”. Проблема – грузинский национализм

“Смотри, видишь – Цхинвали. Видишь, как вроде бы легко взять его?”, — политолог Паата Закареишвили показывает из грузинского села Эргнети на 4-этажные цхинвальские здания.

Кажется, действительно, что очень легко: два полка — и Цхинвали твой. Грузины так и сделали 7 августа прошлого года. Но успех продлился всего день – расчет оказался ошибочным.

Сегодня солдат не видно, но стоять здесь все равно опасно: снайперы видят тебя из своих укрытий.

Еще в Тбилиси координатор Института освещения войны и мира (IWPR) Клаус Рейнгольд посмотрел на мои зеленые брюки, черную майку и зеленую шапку и посоветовал сменить одежду перед поездкой в село Эргнети: человека в одежде маскировочных цветов снайперы принимают за солдата и стреляют. У меня другой одежды нет – только шорты, и те зеленые. Клаус улыбнулся – мол, посмотрим, что с тобой приключится.

Когда Закареишвили показывал мне Цхинвали, я снял зеленую шапочку и подставил лысеющую голову под лучи солнца. Не выстрелили.

А накануне стреляли: грузинские СМИ сообщали, что огонь открыли русские, а русские, наоборот – стреляли, мол, грузины. Это было 31 июля.

Сегодня здесь спокойно и о войне напоминают разве что развалины домов в селе Эргнети, которые будут восстановлены. Запад обещал дать 4,5 млрд евро, правда, из-за кризиса будет меньше, но все равно дадут своему антироссийскому братцу. Но Цхинвали грузины больше не возьмут.

Как и говорил Закареишвили, грузины были уверены в легком захвате Цхинвали.

Откуда была у них эта уверенность?

По словам Закареишвили, аж с 2006 года в Тбилиси поговаривали, что, дескать, занять Цхинвали не проблема. А как же русские? Это не казалось проблемой, потому что была уверенность в том, что русские не вмешаются?

Планы захвата Цхинвали из верхов власти перемещались на улицы и политика сближения с осетинами постепенно сменялась жестокостью Тбилиси, результатом чего стало закрытие рынка в приграничном Эргнети, где мирно торговали себе грузины и осетины.

Что внушило Саакашвили мысль о легкости захвата Цхинвали, о том, что русские спокойно позволят обойти своих миротворцев, занять город и потом будут смотреть, как приграничная с ними объединенная Грузия входит в НАТО?

Многие в Грузии уверены, что Саакашвили угодил в тонко расставленный Россией капкан и что мысль о легкости взятия Цхинвали внушили Саакашвили российские спецслужбы.

Мне рассказывали, что на одном из приемов, устроенных грузинской политэлитой в Нью-Йорке, сотрудник ООН, дядя Саакашвили Темур Аласания произнес: “Взять Цхинвали не проблема””.

Сотрудник отдела ООН по разоружению, советский дипломат, имеющий крепкие связи в советской верхушке, гражданин РФ, серый кардинал режима Саакашвили говорит своим грузинским коллегам: это не проблема.

В свое время грузинская оппозиция боролась за нейтрализацию влияния Аласания на президента, в результате чего он покинул свой пост в представительстве Грузии в ООН. В интервью газете “Время новостей” член Республиканской партии Леван Бардзенишвили говорит: “«В новейшей истории Грузии Аласания как теневая фигура имел неограниченное влияние. Он сыграл большую роль в воспитании Саакашвили. Но это вовсе не значит, что за это получил право влиять на главу государства. Президент не должен быть управляем никем — ни бабушкой, ни дедушкой. Видимо, Саакашвили это понял. Как мы могли не протестовать, когда видели, что дядя участвует в заседании Совета национальной безопасности? К тому же очевидно, что Аласания имеет отношение к КГБ. Без этого кто мог в прошлом попасть на работу за рубеж?»
А общественный деятель Ираклий Какабадзе в интервью “Региону” заявил, что «дядя президента Михаила Саакашвили работает на ГРУ РФ».

Вместе с тем Россия была бы только рада, чтобы самое доверенное лицо и родственник Саакашвили дал бы ему совет о легкости захвата Цхинвали, чтобы потом сделать с Грузией то, что она сделала.
Говорят, что эту уверенность внушили также служащие в российской армии грузинские офицеры.
“Зачем нужны гигантской России грузинские горы?” — спрашивает азербайджанский журналист Сабухи.
“России не нужны горы, России нужно, чтобы Грузия не вошла в НАТО”, — отвечает Закареишвили. Уязвимая страна с разрушенной системой обороны, находящаяся в противостоянии с соседом, стала бы для НАТО серьезной головной болью и Россия, втянув Грузию в войну, избавила Североатлантический альянс от этой головной боли.

По словам Закареишвили, как может НАТО принять в свой состав страну, в 50 км от столицы которой стоят войска другой страны?
Двери НАТО надолго закрылись для Грузии и России удалось мастерски отдалить от своих границ грозную организацию, которую она считает своим врагом.
“Но разве в Грузии не нашлось людей, которые бы сумели понять, что взятие Цхинвали – на самом деле проблема и что Россия этого не позволит?”.
“Почему же не было? Утром 8  августа, когда Цхинвали был занят и весь Тбилиси ликовал, я заявил в интервью радиостанции “Свобода”, что это внушает тревогу и таит в себе множество опасностей”.

Закареишвили говорит, что он был уверен в том, что Россия не даст захватить Осетию и дойдет до Гори, уничтожив всю систему грузинской обороны.

Две поездки в Гори за один год – несколько многовато. В сентябре прошлого года мы побывали в поствоенном городе в рамках поездки, организованной Институтом освещения войны и мира – тогда я был корреспондентом еженедельника armenianow.com, а теперь являюсь редактором еженедельника “Анках”. Статус позволяет выйти за рамки обычного репортажа, писать о войне немного иначе и спокойно сказать: русские могли, но не сделали смелый шаг – взорвать памятник Сталину в центре Гори и его дом-музей. Этот символический подарок, возможно, отрезвил бы грузин и тогда их президенты не идентифицировали бы себя со Сталиным и не принимали бы решения очистить страну от представителей других наций или подчинить их своей воле.

Саакашвили перенял националистические амбиции двух своих предшественников и так же проиграл: предшественники потеряли Абхазию и Осетию, а он в попыткахвозвращения этих территорий утратил грузинский контроль над Кодорским ущельем и Ахалгори (этот район, в советские годы входивший в состав Осетии, до прошлого года находился под властью Грузии). Саакашвили провозгласил Ахалгори Осетией и разместил там послушное ему “осетинское правительство”. Целью было объединить под этой “властью” всю Осетию, но случилось обратное: как раз Ахалгори с 90% грузинским населением “присоединился” к Осетии. То же самое произошло в Кодорском ущелье, в отношении которого абхазы не имели никаких претензий. Сюда Саакашвили ввел войска, провозгласил верхней Абхазией и разместил так называемое “правительство Абхазии в изгнании”, превратив в плацдарм для захвата Абхазии. Но в августе прошлого года произошло обратное – Кодори было присоединено к Абхазии.

“Клаус, может, было бы правильнее на сей раз увидеть последствия войны с другой стороны?”. Право же, стоило бы немного послушать и о том, что агрессоры — грузины. Клаус подумал и согласился – да, верно, но финансы не позволяют. IWPR дважды за год организует визиты журналистов в пострадавшие регионы Грузии и я второй раз вынужден слушать избитые рассказы заместителя губернатора Шида Картли Зураба Чинкинакашвили о том, какие, мол, русские агрессоры, именно они начали войну и это не нуждается в доказательствах, а Осетия не должна быть независимой – это смешно. Изменились лишь отдельные цифры: если в прошлом году разрушенных домов было 12 000, в этом их оказалось 10 000.

Журналист из Гори Саба Цицикашвили говорит, что в сегодняшней Грузии патриоты те, кто поносит на чем свет стоит русских и сепаратистов, и именно эти “патриоты” в дни войны просто кинули охваченный паникой целый народ. Он рассказывает, что в августе прошлого года Центральное грузинское ТВ сообщало, что якобы грузинские войска одержали победу и заняли 6 сел, поэтому население спокойно сидело в своих домах, даже не подозревая о нависшей над их головой опасности. И когда в домах начали взрываться бомбы, ни одна госструктура не попыталась организовать эвакуацию населения, а в Горийский информационный центр не пришел ни один чиновник, чтобы объяснить людям, что происходит.

“Люди не знали, что делать, в центре села Карби собрались растерянные жители и бомба упала прямо на них – восемь человек погибли, многие были ранены. Люди были в панике, не зная, куда идти, чтобы не попасть под пули, никто их ни о чем не предупреждал и я видел, как они убегали. Только 22 августа, когда русские ушли, власти начали действовать и, чтобы заполнить город, насильственно вернули в Гори тех, кто еще не хотел возвращаться”. Саба не дает покоя властям Гори, разоблачая коррупцию и факты бездарного управления, и говорит, что губернатор и его заместитель так избили его, что он попал в больницу. Я спросил Чинкинакашвили – правда ли, что Сабу избили, и он ответил – дескать, вранье, свидетелей этому нет, и начал рассказывать о том, как распределяется помощь и как они ликвидируют последствия войны.

Спрашиваю Закареишвили – не грузинский ли национализм причиной этих потерь? Он отвечает – а что, армяне не националисты? Это так, но поскольку Армения моноэтнична и других наций почти нет, национализм не проявляется. Вот видишь, говорит он, все постсоветские страны являются националистическими. Да, законсервированный в течение 70 лет национализм, не ощутивший испытаний фашизма и взамен постоянно подавлявшийся, поднял бы голову после развала Союза. Но действительно ли все националисты, нет ли тут различий?

Грузинский национализм

Везущий нашу группу из 4 журналистов водитель Ашот в Грузии впервые. Рассказывает, что в 3 часа ночи в Тбилиси двое – парень и девушка — остановили машину и он согласился подвезти их. “Этот парень был свидетелем Иеговы – такой молодой и такой верующий”. “Откуда ты узнал, что он свидетель Иеговы?”. “Ай ахпер, проезжаю мимо церкви – сразу крестится”. Мы смеемся – Ашот-джан, грузины очень верующие, как увидят впереди церковь, перекрещиваются. Идем по Руставели и вдруг все идущие перед тобой перекрещиваются – что случилось, уж не конец ли света, оглядываешься – напротив церковь. Ну, Ашот не знает, что свидетели Иеговы не крестятся, просто для него иеговисты – самые что ни на есть верующие.

Гостиница “Сакартвело” на ремонте, работает только пятый этаж, уголок администратора, куда сдаем ключи, словно церковь – по всей стене иконы: Иисус Христос и святые грузинской православной церкви, старец с детским лицом. На вопрос – кто это, администратор отвечает – святой. Спрашиваю – какого века? Лет десять назад скончался. В каком веке жил последний святой Армянской Апостольской Церкви?

Сотрудники гостиницы перекрещивались каждый раз, когда подходили, чтобы дать ключи или по какому-то другому поводу – и так в день по 20 раз каждый.

В Эргнети двухэтажный дом семьи Члаидзе превратился в развалины и узенькая кухня в саду стала их единственной комнатой для жилья, но один ее угол отдан под иконы – по длине двух стен все те же лики святых и тот же старец с детским лицом.

Вера и национализм не могут существовать друг без друга, идея богоизбранной нации придает энергию национализму и внушает, что Богом данная земля принадлежит только им и ее нужно очистить от других наций. Это идет еще из Библии, где богоизбранный народ осуществляет геноцид над другими жителями Израиля. А Русская православная церковь питает русский национализм, вдыхает в него душу и многие русские пареньки, убивающие южан-чужестранцев, – православные, молятся до совершения убийств (как, например, осуществивший несколько террористических актов на национальной, религиозной почве и против сексуальных меньшинств Илья Тихомиров, который написал в дневнике, что во время своего первого теракта он не переставал поминать Бога и молился. А узнав, что 22 апреля 2006 года его братья-националисты убили в метро 17-летнего Вигена Абрамянца, написал, что убитый – антифашист и волею Господа ему не суждено было сделать свое черное дело — Христос воскресе! Убийца Абрамянца Никита Сенюков и Илья Тихомиров – члены одной и той же православной монархической группировки “СПАС” (см.  здесь ^[1]). А националисты называют этих арестованных убийц узниками совести, солдатами веры и нации (см. здесь ^[2]). Некоторые являются воспитанниками школ православной направленности (например, иконописной). Бывает также, что русские священники перед совершением терактов благословляют русских националистов, как в мае 2006-го священник Кирилл благословил бритоголовых перед нападением на гей-парад (см. здесь ^[3]). В России убийц-националистов прозвали также православными фашистами.

Вера вкупе с национализмом вторглась в постсоветское пространство и питающие национализм традиционные церкви монополизировали веру. Вот и грузины попытались очистить от инонациональностей данную им Богом землю, вооружившись лозунгом “Грузия – грузинам”. Уроженка Тбилиси, журналистка Лиза Тонаканян вспоминает, что в 90-ые, когда она была еще маленькой девочкой, подруга при ней вдруг сказала – мол, что вы вообще делаете в нашей стране, убирайтесь отсюда. И только-только обучившаяся грамоте девчушка читала на стенах метро “армянам даем 10 дней”, “азербайджанцам даем 10 дней” и тому подобное. Лиза говорит, что в те годы ее отца и мать уволили с работы — как армян.

В Армении также Апостольская церковь стала одним из главных продуцирующих национализм учреждений. Но армянская вера не пошла дальше крестин и похорон, свадеб и матахов (жертвоприношение) и осталась в тех рамках, куда не умещается крестное знамение при виде каждой церкви и наличие святого уголка дома.

Грузинский национализм еще в советские годы поднялся с диссидентского уровня до государственного, поэтому граждане иных национальностей, не прицепив к своей фамилии окончание “швили”, не могли рассчитывать на карьеру.

Сам Саакашвили, скорее всего, из изменившей фамилию семьи. У грузин нет имени Саак, взамен был армянский род Саакянов – как раз из окрестностей Гори, — которые поменяли фамилию и стали Саакашвили. Закареишвили говорит, что президент не любит говорит о происхождении своей фамилии и семейных корнях.

“Национализм – необходимое условие для того, чтобы стать популярным политическим деятелем в Грузии, — говорит Закареишвили. – Смотрите, единственная не националистическая партия – Республиканская, но она абсолютно не популярна – как только ее не обзывают. Чтобы достичь успеха в политике, в Грузии нужно использовать националистическую риторику. Саакашвили не националист, но использует националистическую риторику для достижения успеха”.

То, что он грузин, Саакашвили приходится доказывать не фамилией, а поступками, в результате в Горийском районе одна за другой тянутся цепочки беженцев.

В поселке Церовани построили квартиры для 2 000 беженцев, все они – из района Ахалгори. Первая семья, с которой я сделал интервью, оказалась армянской – Темур Степанов и его сестра Дали Степанова. Армянского они не знали, муж Дали был грузином, сын Давид обходит тему своего армянского происхождения. Спрашиваю Дали – были ли в поселке еще армяне? Да, говорит, пара семей. “Можете сказать, где они сейчас?”. “Нет, не ходи туда, не советую, у них грузинские фамилии и они отрицают, что армяне”. “Но почему они сменили фамилии?”. “Э-э-э, во всем Ахалгори только мы с братом остались армянами, принципиально не сменили фамилии. Одни ушли, а те, что остались, сменили”. Опять спрашиваю: “Вот тебе раз… Чего менять-то?”. “Да потому, что стесняются быть армянами, армян высмеивают, издеваются над ними, вот люди и вынуждены менять фамилии”. Дали и правда смелая, ее нежелание менять фамилию мало что дало ей, дети – ярые грузины, но она сумела выдержать напор общественного мнения и не побоялась издевательств. Или ей помогло окончание “ов”? Было бы “ян” – что бы она делала?

За последний год я трижды побывал в Тбилиси и сумел заметить царящие здесь презрение и ненависть к другим нациям, в том числе – армянам. Один грузинский партнер постоянно повторял, что такой нации, как абхазы, не существует. Потом он рассказал, как в Ахалцха полицейский принял его коллегу за армянку. “Я сказал ему – зачем обижаешь девушку?”. Такие вот дела: назвать армянином – значит, обидеть. Есть армянин, которого обидит, если его примут за грузина?

Несколько раз приходилось слышать истории о том, как отцы выходили из себя, если сыновья становились “швили”. Сколько людей сменили фамилии, чтобы сделать карьеру? В прошлом году в Кахетии мы познакомились с группой грузинских журналистов, они представили девушку по фамилии Арутюниани. Я подошел к ней, спросил – вы армянского происхождения? Она не поняла, ибо говорила только на грузинском языке, ей перевели мой вопрос и она недовольно ответила – дескать, никакого отношения к армянам не имею. Я сказал, что у ее фамилии армянские корни, знает ли она об этом? Нет, ответила она, но добавила, что в ее деревне говорят, будто лет 50 назад здесь жили армяне.

В Кахетии были огрузинены тысячи армян, в армянском селе армянскую школу превращают в грузинскую… И за какие-нибудь 20 лет армянский народ становится грузинским. Арутюниани – как раз из таких.

Что же касается Саакашвили… Он сделал беженцами тех, по чьей вине Саакяны стали Саакашвили.